Шпильрейн-шефтель, сабина николаевна

Другие работы

В 1912 году Шпильрейн вышла замуж за русского еврейского врача Павла Наумовича Шефтеля. Они переехали в Берлин, где Сабина работала вместе с Карлом Абрахамом. В 1913 году у Шпильрейн появилась первая дочь Ирма-Рената. В Берлине еще девять статей опубликовала Сабина Шпильрейн. Биография самой Сабины использована в одной из них, это рассказ о детских верованиях о сексе и размножении, в которые она включала воспоминания о своих ранних фантазиях по этому поводу.

В другой своей работе, озаглавленной «Свекровь», она сочувственно рассказывала о роли свекровей и о взаимоотношениях между ними и их невестками. В другой статье того времени она рассказывает о лечении детей с фобиями. Это одна из первых известных ее работ по детской психотерапии.

В начале Первой мировой войны она вернулась в Цюрих перед переездом в Лозанну, где они с Ренатой оставались до конца войны. Ее муж присоединился к полку в Киеве, и они не виделись более десяти лет. Военные годы были периодом лишений, так говорила сама Шпильрейн Сабина, цитаты из ее работ подтверждают это. Она выполняла какую-то работу как хирург в глазной клинике. Тем не менее ей удалось опубликовать еще две работы в годы войны. Она сочиняла музыку и считала себя композитором. Она также начала писать роман на французском языке. Она продолжала переписываться с Фрейдом и Юнгом и развивать свои собственные теоретические идеи, особенно в отношении привязанности у детей.

Выбор направления

Там и состоялась судьбоносная встреча с Карлом Юнгом. Она стала знаковой страницей биографии будущего психоаналитика. Выбор предназначения Юнг заведовал лечением пациентки по методике, разработанной Фрейдом. Терапия заняла почти год. После выписки девушка вновь приступила к учебе в апреле 1905.

Во время пребывания в клинике Шпильман участвовала во многих экспериментах. Она познакомилась там с диссертацией Юнга о расслоении бессознательного и сознательного. Неудивительно, что Сабина Николаевна приступила к изучению педологии и психоанализа.

Осенью 1905 Шпильрейн поняла, что лечащий врач ей симпатичен. Мать потребовала, чтобы его заменил Фрейд, но все осталось без перемен. Юнг также симпатизировал девушке. В тоге начался роман. Отношения из исключительно личных переросли и в профессиональные.

В 1909 весной были сданы выпускные экзамены. Бывшая студентка стала интерном клиники Бургхельцли. В этот период она трудилась над докторской диссертацией. Ее научным руководителем стал Юнг. В 1911 прошла успешная защита. Работа была опубликована в журнале под редакцией наставника. Тема утраты собственного «эго» стала причиной большого резонанса в научном обществе мира.

Шпильрейн много лет использовала это направление как ключевое в своих последующих исследованиях. С 1911 до 1912 Сабина проживала в Австрии. Она познакомилась с Фрейдом, стала участником общества психоаналитиков Вены. Россию она посещала с лекциями. Тогда же произошло знакомство с будущим мужем Павлом Наумовичем Шефтелем.

Посмертная жизнь

В мире западной психотерапии большую часть 20 века Сабина Шпильрейн оставалась лишь одной из постраничных сносок в книге Зигмунда Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия», причем читатели часто даже не подозревали, что речь идет о женщине. Личная переписка Юнга, в которой Шпильрейн занимала значительное место, не публиковалась.

В 1977 году в Женеве был обнаружен дневник Сабины Шпильрейн, который та вела с 1909 по 1912 годы. Перед отъездом в Советский Союз она оставила свой личный архив – большой чемодан со статьями, письмами к ней Фрейда и Юнга, перепиской с родителями и близкими друзьями – знаменитому швейцарскому психологу Эдуарду Клапареду (в Женеве его именем названа площадь). Клапаред в архив не заглядывал, часть документов сохранил его зять, профессор неврологии Жорж де Морсье, а часть записей Шпильрейн пролежала забытыми в подвале Института Руссо несколько десятилетий. Во время ремонта ящик открыли строители, выпустив на свет Музу.

В 1980-90 годах Сабина Шпильрейн стала героиней нескольких литературных произведений, театральных постановок, документальных и художественных фильмов, а также массы научных конференций. Женщине, чей портрет даже нельзя толком разглядеть на расплывшейся детской фотографии, были посвящены:

— книга итальянского психоаналитика Альдо Каротенуто «Секретная симметрия. Сабина Шпильрейн между Фрейдом и Юнгом».

— статья психоаналитика Бруно Беттельгейма «Скандал в психоаналитическом семействе», а следом за ней целая серии других статей, опубликованных в странах Европы и Америки.

— спектакль «Излечение словом», поставленный в Лондонском королевском национальном театре в 2002 году по пьесе известного английского драматурга и режиссера Кристофера Хэмптона.

— несколько кинокартин: шведская, режиссера Элизабет Мартон, «Меня звали Сабина Шпильрейн»; итальянская, режиссера Роберто Фаенза, «Сабина» (2002). Наконец, совсем недавно появилась картина Дэвида Кроненеберга «Опасный метод». Премьера состоялась 2 сентября 2011 года на 68-ом Венецианском кинофестивале, а в Швейцарии картина была впервые показана на Международном кинофестивале в Цюрихе, также в прошлом сентябре. Выход ее в России запланирован на 17 ноября 2011 года, а швейцарские зрители могут посмотреть фильм, начиная с 10 ноября в немецкоязычной части страны, с 21 декабря в Романдии и уже с 7 октября в Тичино. Главную женскую роль играет голливудская актриса, красавица Кира Найтли. Интересно, знает ли она о том, что ее героиня во время лечения в Бургхёльцли еще носила детскую прическу – косичку?

Лечиться, лечиться и лечиться!

Весной 1904 года Сабина заканчивает школу. Что делать дальше еврейской девушке? Замуж не хочется, хотя приданое готово. Учиться в университете? Российские законы не позволяют. Бросить семью и уехать на учебу за границу? Так не принято в порядочных еврейских семьях.
Сабина впадает в очередную депрессию, и родители отправляют невыносимую девчонку в Варшаву, к родственникам. Визит в польскую столицу приводит к непредусмотренному результату: Сабина влюбляется в своего дядю Адольфа. Это ее вторая любовь.
Первым увлечением девочки был учитель истории, застенчивый, страдающий тиком мужчина, это случилось в пятом классе. Когда Сабина покинет Ростов, учитель истории сблизится с ее матерью.

Шпильрейн по этому поводу запишет в своем дневнике: «Должно быть, он тоже полюбил ее, и когда она уехала в Париж, он выбросился из окна, желая покончить с собой. Ему поставили диагноз — шизофрения… Я разрывалась между ним и дядей Адольфом, это был прекрасный пример «переноса» образа отца. По уму он не мог сравниться с учителем, но обладал отцовской настойчивостью и несомненными артистическими способностями… В конце концов дядя тоже влюбился в мою мать».
Родители принимают решение — лечить непокорного подростка!
Конечно, отдать ребенка в российский сумасшедший дом, где единственным способом врачевания души считались горячая и холодная вода, Шпильрейны не решились. Лечить, так в Швейцарии, в Интерлакерне.

…В Интерлакерне Сабина провела всего несколько часов: нарисовала на бланке клиники лысого мужчину, сидящего на женщине. У женщины — широко раскрытый рот и черные дыры вместо глаз. К ней тянется электрический провод. Рисунок называется «Гидролечебница». Под рисунком подпись «Чорт». В клинике отказываются лечить Сабину и с рекомендацией «она плачет и смеется попеременно, говорит, что в Интерлакерне — все лжецы и подлецы, не исключена паранойя, во всяком случае налицо — психоз» отправляют в другую клинику — в Бургхельцли.

Там пациентку госпитализируют по первому разряду — 1250 франков в квартал. Это дорого. Прожить месяц в Швейцарии, правда скромно, можно и за сто франков.
Лечащего врача зовут Карл Густав Юнг. Он на десять лет старше своей пациентки.
В Сабининой истории болезни Юнг запишет: «Мать — истеричная! Нервная (как и пациентка), зубной врач, страдает от кратковременного помутнения сознания инфантильного характера».

Впрочем, Юнга этим не удивишь. У его матери схожие проблемы, а о сестре (как о человеке, страдающем психическими заболеваниями) он написал статью в научный журнал. После чего помолвка сестры с женихом была расторгнута.
Позже Сабина напишет: «Он для меня — отец, я для него — мать (мать его была больна истерией). Теперь он влюбился в меня, истеричку, а я влюбилась в психопата; нужно ли объяснять, почему? Своего отца я никогда не считала нормальным. Его нездоровое стремление «узнать самого себя» полнее всего выражается у Юнга, для которого научное исследование важнее, чем все остальное на свете».
Сегодня бы Сабину назвали поздним подростком, сказали бы, что у девочки «подростковый кризис». Но тогда подростков не выделяли в какую-то особую группу граждан. Подростками и детьми позже займется сама Сабина.

В конце сентября отец Сабины получает обнадеживающее письмо: «Нам удалось заинтересовать госпожу Шпильрейн занятиями наукой, так что в течение некоторого времени она может отвлекаться от своих болезненных фантазий». Более того — весной Сабина собирается поступать в университет. А пока..

За невнимание к себе Сабина мстит Юнгу: то пытается покончить с собой, то вдруг начинает хромать, ходит на внешнем ребре стопы и жалуется на невыносимую боль на подушечках стоп. Позже, в 1913-м, Сабина напишет на сей счет работу — «Удовлетворение посредством символики стопы»

Стопа для нее — символ онанизма. «Все знают, с каким большим удовольствием малютки засовывают себе в рот ступню, чтобы ее сосать, а в определенном возрасте дети даже устраивают соревнования, кто сможет засунуть в рот большой палец ноги». Шпильрейн спокойно говорит своему лечащему врачу: «Я хочу терпеть боль, хочу, чтобы вы сделали мне что-то дурное, чтобы вы вынудили меня к чему-нибудь, чего я не хочу изо всех сил». Именно тогда, в 19 лет, Сабина пишет завещание «Моя последняя воля»: «после моей смерти я позволяю анатомировать только голову, если она не будет очень страшной… Мой череп я посвящаю нашей гимназии, его надо поместить в стеклянный ящик и украсить бессмертными цветами». Далее: «сожгите меня, а пепел разделите на три части. Одну положите в урну и пошлите домой. Вторую развейте по земле посреди нашего большого поля. Вырастите там дуб и напишите: «Я тоже была однажды человеком. Меня звали Сабина Шпильрейн».

[править] Карьера

Шейвэ Шпильрейн Шпильрейн родилась 25 октября (7 ноября) 1885 года в Ростове-на-Дону в еврейской купеческой семье. Её отец — выходец из Варшавы, купец 1-й гильдии Нафтули (Нафтулий Мойшевич, Николай Аркадьевич) Шпильрейн (1856—1938), энтомолог по образованию. Мать — стоматолог Евва Марковна Шпильрейн (в девичестве Люблинская, 1863—1922). В 1890—1894 годах семья жила в Варшаве, там Сабина посещала Фребелевский детский сад. Гимназию (Екатерининскую) она окончила уже в Ростове-на-Дону в 1904 году, причём с золотой медалью. Её братья-учёные: Ян Николаевич Шпильрейн, Эмиль Николаевич Шпильрайн и Исаак Нафтульевич Шпильрейн — были расстреляны в период Большого террора. Племянник — Эвальд Эмильевич Шпильрайн.

В 1904 году с золотой медалью окончила гимназию в Ростове-на-Дону.

17 августа 1904 года поступила в психиатрическую клинику Бургхёльцли в Цюрихе c диагнозом «психотическая истерия», причиной расстройства был нервный срыв из-за смерти её 6-летней сестры Эмилии. Лечащим врачом Сабины стал Карл Юнг; несколько лет была его анализантом и любовницей.

Увлёкшись психоанализом, в июне 1905 года после выписки поступила в Университет Цюриха на медицинский факультет, который закончила в 1911 году; дипломная работа посвящена шизофрении «О психологическом содержании одного случая шизофрении» («Über den psychologischen Inhalt eines Falles von Schizophrenie»), основные идеи Шпильрейн заимствовал у Юнг в своих последующих работах по шизофрении 1912 года. Шпильрейн доказывает, что психически больные люди избегают сексуальных взаимоотношений, так как в их представлении они связаны со страхом своего личностного распада. В прикосновении к другому страдающие шизофренией боятся утратить собственную целостность, раствориться в своём партнёре. Поэтому больной шизофренией и формирует бред, в котором отбрасывает факт различия полов и заменяет реальные взаимодействия полов вымышленными отношениями. Тема утраты собственного Я вызвала большой резонанс в аналитическом сообществе и стала ключевой для всех последующих исследований Шпильрейн.

В 1911 году оставила Цюрих, переехала в Вену, где сблизилась с группой Зигмунда Фрейда, познакомилась с некоторыми русскими психоаналитиками, в том числе с Павлом (Файвелем Нотовичем) Шефтелем, за которого вышла замуж в следующем 1912 году, а ещё через год у них родилась дочь Рената.

В 1923 году семья возвращается в РСФСР, где в то время под патронатом Л.Д. Троцкого активно развивался психоанализ. В Москве был открыт детский дом-лаборатория «Международная солидарность», где воспитывались дети самых высокопоставленных советских чиновников, в том числе Василий Сталин. Шпильрейн-Шефтель с семьей останавливалась в Москве, где стала врачом-педологом в городке имени III Интернационала (Москва), заведующей секцией детской психологии в 1-м Московском государственном институте и состоит научным сотрудником Государственного психоаналитического института и Детского дома-лаборатории «Международная солидарность». В этом институте Шпильрейн-Шефтель вела амбулаторный приём, консультировала, читала спецкурс «Психоанализ подсознательного мышления», ведет «семинарий по детскому психоанализу», участвовала в «медицинских заседаниях сотрудников» института, и в работе Русского психоаналитического общества.

С опалой Льва Троцкого психоанализ в Советском Союзе оказался под запретом, и Шпильрейн вернулась в свой родной Ростов-на-Дону, где продолжала упорно работать, в том числе и врачом в поликлинике в роли психотерапевта, психоаналитика и педолога.

В 1926 году родила вторую дочь, Еву. Муж — врач Павел Наумович (Фа́йвел Но́тович) Шефтель (1881, Киев — 1937, Ростов-на-Дону), который во время Первой мировой войны служил ординатором в госпитале киевского эвакоприёмника, с 1922 года (после аспирантуры) работал госпитальным врачом в Ростове.

27 июля 1930 года было принято официальное Постановление о ликвидации Русского психоаналитического общества, но учёная все же продолжала аналитическую работу, и в 1931 году один из ведущих психоаналитических журналов — «Имаго» — опубликовал её статью о детских рисунках, выполненных с открытыми и закрытыми глазами. Это была последняя публикация Шпильрейн-Шефтель в европейских научных журналах.

В июле 1942 года Ростов-на-Дону захватила германская армия. Вскоре немцы начали массовые казни евреев. Сабина Шпильрейн и две её дочери были убиты в Змиёвской балке в августе 1942 года.

P.S.

19 апреля 2003 года, согласно последней воле Шпильрейн, в Змиевской балке появился дубок. Даже три — в Ростовском лесхозе на всякий случай бесплатно выделили три дерева. Было решено, что посадят все — в память о Фрейде, Юнге и самой Сабине. В центре — Сабина. По бокам — учителя.
Как пишет Александр Фомин, секретарь Ростовской психоаналитической ассоциации, «вечером накануне мы с сыном догадались распечатать текст завещания С. Н. Шпильрейн и его перевод на иврит на большом листе бумаги, наклеили бумагу на картон, обтянули полиэтиленом, а для крепления подобрали шиферные гвозди. На фотографии, позднее помещенной в газете «Вечерний Ростов», наша самодельная табличка выглядела, как настоящая мемориальная плита… В день посадки в Ростове свирепствовал ураган и, по сообщениям местных СМИ, порывами ветра было сорвано несколько рекламных щитов. Было достаточно трудно находиться в открытом поле под шквальным ветром; тем не менее, запланированная акция прошла со всей торжественностью».

Дубки, увы, не прижились на ростовской почве. По словам Филиппа Филатова, председателя Ростовского психоаналитического общества, психоаналитики все же намерены исполнить волю Шпильрейн и посадить новое дерево во что бы то ни стало.

Психические проблемы

После внезапной смерти ее единственной сестры Эмилии от брюшного тифа психическое здоровье Шпильрейн начало ухудшаться, и в возрасте 18 лет она перенесла истерический невроз, включая тики, неудержимый смех и плач. После неудачного пребывания в швейцарском санатории, где она увлеклась одним из врачей, Сабина была отправлена в психиатрическую больницу Бургхольцли близ Цюриха.

Директором лечебницы был Эуген Блейлер, который руководил им как терапевтическим сообществом с общественной деятельностью для пациентов, включая садоводство, постановки и научные лекции. Одним из помощников Блейлера был Карл Юнг, впоследствии назначенный заместителем директора.

Шпильрейн рассказала Юнгу, что ее отец часто избивал ее и что ее смущали мазохистские фантазии о том, что ее избивают. Блейлер убедился, что ее разлучили с семьей, а затем потребовал, чтобы ее отец и братья не связывались с ней. Сабина Шпильрейн быстро выздоровела, и к октябрю смогла подать документы в медицинскую школу и начать помогать Юнгу с тестами на словесные ассоциации в его лаборатории.

По своему собственному выбору она продолжала жить в больнице, хотя больше не получала лечения. Она работала в качестве стажера вместе с другими русскими студентами, включая Макса Эйтингона, а также экспатриантов-психиатров, которые учились у Блейлера, включая Карла Абрахама.

Карл Юнг и Сабина Шпильрейн

Во время учебы в медицинской школе Шпильрейн продолжала помогать Юнгу в лаборатории. Сильные чувства, которые она имела к нему, как его пациент, нарастали в течение первых трех лет ее обучения в медицинской школе, и она захотела ребенка от Юнга, которого планировала назвать Зигфридом.

Летом 1908 года, когда она поступила на четвертый курс медицинского училища, у нее и Юнга начались все более интимные встречи, которые она описывала в своих дневниках как «поэзию». Хотя доказательств тому нет, так утверждала сама Сабина Шпильрейн. Фильм, снятый по мотивам этого периода, повествует о пылком романе между ними.

Нет никаких свидетельств того, что отношения Шпильрейн и Юнга были связаны с садизмом или мазохизмом, как это предполагалось в театральных версиях их истории. В письме 1908 года Юнг писал Шпильрейн: «Это мое несчастье, что я не могу жить без радости любви, бурной, постоянно меняющейся любви в моей жизни». Вскоре после этого жена Юнга Эмма Юнг сообщила матери Сабины в анонимном письме о том, что происходит.

В последующие месяцы Юнг писал Фрейду об этих отношениях, сначала обвиняя Шпильрейн в том, что она безуспешно пыталась его соблазнить, а затем признал, что стал с ней романтически связан. Сабина также писала Фрейду, давая понять, что в течение нескольких месяцев их отношения были в какой-то мере физическими. Ева Шпильрейн пригрозила сообщить об этом Блейлеру и приехала в Цюрих, чтобы сделать это, но, в конце концов, передумала. Между тем, Юнг оставил свой медицинский пост в Бургхольцли, хотя он продолжал свою лабораторную работу и университетское обучение. Документированный отчет об этих событиях между Шпильрейн, Юнг и Фрейдом появляется в биографии Лаунера.

После перерыва в несколько месяцев, вызванного вышеупомянутой полемикой, Юнг и Сабина Шпильрейн возобновили свои отношения летом 1909 года и продолжали встречаться друг с другом в частных беседах в последние месяцы 1910 года. Шпильрейн навсегда покинула Цюрих в январе 1911 года.

Шпильрейн иногда рассматривается как вдохновившая Юнга на концепцию о психотипах, отчасти из-за ссылки, которую Юнг сделал через пятьдесят лет в «Воспоминаниях, мечтах, размышлениях» — биографических мемуарах, составленных и отредактированных Анилой Яффе, — к воображаемому внутреннему женскому голосу, который пробудил его понимание внутренней анима. Однако в неопубликованной записи Юнга, записанной Анилой Яффе в 1957 году, Карл ясно дал понять, что этой женщиной была Мария Молтцер, а не Шпильрейн. Тем не менее Лэнс Оуэнс задокументировал, что отношения со Шпильрейн действительно важны для развивающегося понимания Юнга того, что он много позже назвал «анима».

Фильм «Меня звали Сабина Шпильрейн» 2002 года о Сабине рассказывает всего лишь возможную версию отношений между ней и Юнгом. Однако некоторые ученые считают, что их переписка свидетельствует о несомненных романтических отношениях между учеными. Ведь сама Сабина Шпильрейн, фильм это показывает, говорила, пусть и не прямым текстом, об этих отношениях. Были между ними отношения или нет, об этом наверняка сейчас сказать практически невозможно.

Значение работ Шпильрейн

В истории психоанализа Сабина Шпильрейн осталась как автор всемирно известной работы «Деструкция как причина становления» (её докторская диссертация 1912 года, защищённая в Венском университете), ставшая фундаментом для всех дальнейших исследований влечения к смерти. Поэтому Колин Ковингтон и Барбара Уортон называют Сабину Шпильрейн «забытым пионером психоанализа». В этой диссертации она впервые ставит вопрос о влечении к смерти и связывает его с проблемой мазохизма. Она находит истоки мазохизма именно в первичном, лежащем в основании человеческого бытия, влечении к смерти, которое может быть представлено как «мы-опыт», противоположное «я-опыту», а значит — нацеленное на разрушение собственного Я человека. В то же время, распад личности и регрессия к «мы-опыту» может приносить и позитивные плоды, поскольку является источником социального прогресса, творческих сил и культурного развития. Она заключает, что деструкция собственного Я является причиной развития новых социальных форм. В распаде мы всегда можем найти основания для творческого становления.

Клиническая проблема, поставленная Шпильрейн, состоит в том, что на практике мы не можем разнести сексуальное влечение и влечение к смерти, они всегда являются сообща. В одной из своих ключевых работ «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) Зигмунд Фрейд говорит: «В одной богатой содержанием и мыслями работе, к сожалению, не совсем понятной для меня, Сабина Шпильрейн предвосхитила значительную часть этих рассуждений. Она обозначает садистический компонент сексуального влечения как „деструктивное“ влечение». Таким образом, Фрейд полагал, что сексуальное влечение и влечение к смерти работают согласно одному и тому же принципу удовольствия, поэтому их нельзя представлять как противоположные или противонаправленные. Как сексуальное взаимодействие, так и деструкция приносят разрядку влечений и, таким образом, связаны с удовольствием, в отличие от принципа навязчивого повторения, который располагается по ту сторону принципа удовольствия.

Несмотря на то, что диссертация Шпильрейн была актуальной и создала почву для дальнейшего поиска и исследований Фрейда (о чём свидетельствует их переписка) и его учеников, сама Сабина Шпильрейн в силу разных обстоятельств не создала своей школы и не имела последователей.

Сабина Шпильрейн была психоаналитиком известного психолога Жана Пиаже. В архивах института в Женеве, где она работала, сохранились её личные бумаги, включая черновики научных работ и переписка с К. Г. Юнгом и З. Фрейдом. Эти документы были обнаружены лишь в 1979 году.

Что будет в музее-квартире

Музей-квартиру планируется открыть к 7 ноября – дню рождению Сабины. В ней две комнаты, одна из которых – большой зал, есть также большой балкон, куда гости смогут выходить. Планируется реконструкция не только интерьеров самой квартиры, но и реставрация двух парадных дверей, одна из которых безвозвратно утеряна — на ее месте металлическая. Кроме этого, в подъезде восстановят декоративные перила.

В настоящее время проект работ выполнен, он согласовывается с администрацией и комитетом по охране объектов культурного наследия Ростовской области.

На фото: старинная дверь, ведущая в дом, где жила Сабина и ее семья 

На фото: дверь в квартиру, где будет создан музей 

По словам Николая Полюшенко, в квартире-музее разместят нарисованные им картины Сабины Шпильрейн, документы (например, подлинную выписку с датой ее рождения), книги о ее жизни, фотографии и многое другое. Посетители смогут увидеть старинные тарелки кузнецовского фарфора, которыми пользовались девушка и представители ее семьи.

На фото: тарелка, принадлежавшая семье Шпильрейн 

В комнатах также будет старинная мебель, однако невозможно с точностью установить, принадлежала ли она семье Шпильрейн.

На фото: сувенирная тарелка с изображением старинной двери дома Шпильрейн 

В музее-квартире можно будет купить сувенирную продукцию: тарелки с изображением старинной парадной двери дома Шпильрейн и даже декоративные пряники. Планируется шахматный турнир, посвященный Сабине, тематические выставки, конференции, лекции, выступления российских и зарубежных ученых, психологов, врачей и историков. По словам Полюшенко, например, сюда хочет приехать шотландский психолог из Глазго, чтобы представить свою научную работу.

На фото: дворик, который видела Сабина из окна подъезда дома на Пушкинской